Из мира сыпятся напасти,
От них не деться никуда.
О всех кошмарах и несчастьях
Нас информируют всегда.
По волнам радио эфира
И через голубой экран
Все беды чокнутого мира
Идут "свиньею" на таран.
Вот диктор голосом загробным
Плохие вести нам несет.
Всё в ярких красках, и подробно,
Что даже умного проймет.
Они подробности смакуют.
Тебе уже не убежать.
Ты в страхе шепчешь "Алиллуйя!"
И уползаешь под кровать.
От аналитиков-нытиков,
И хитроглазых политиков,
От злобных карликов-критиков...
Лишь только Папа Римский сеет мир,
И я ему внимаю.
И, досмотрев прямой эфир,
Шаги предпринимаю.
Я отключу свой телевизор
И все грехи ему прощу.
Его с отвесного карниза
На волю птицей отпущу.
А старый радиоприемник,
А с ним "Маяк" и "Би-Би-Си",
В радушный кащенский* приемник
Свезу к обеду на такси.
Там психи станут волноваться
И обступать меня гурьбой,
И очень даже может статься
Им пригодится ящик мой.
Он обострит их паранойи,
И их неврозы всколыхнет.
И мне как главному герою
"Ура!" кричит дурной народ.
И чудик тихо помешанный,
И неуравна-вна-вешенный,
И тот, что мнит себя Брежневым...
Их мозг давно больной уже,
Я их не осуждаю.
И со спокойствием в душе
Дурдом я покидаю.
Назавтра я из дома выйду
И засмеюсь, что дождь пошел,
Свой мир я вам не дам в обиду.
Все будет просто хорошо!
И пусть сосед стучится в двери,
Но я ему не отворю.
Не то чтоб я ему не верю,
Но новостей я не люблю.
|