|
|
Вы простите меня, ребятушки,
Не звоню, не пишу, и прочее.
С Дядей Сэмом всё играю в ладушки,
А он меня за это обедом потчует.
Он рукою своей мозолистой
Шевелюру всё мою взъерошивает,
Говорит мне что, мол, хороший я
И какое всё вокруг хорошее.
А невмочь.
Да невмочь...
Убежать бы скорее прочь --
В тишину Патриарших... Арбатских...
Даже спальных районов дурацких.
И какое-то всё вокруг бумажное.
Улыбается, а мне всё кажется,
Что вдруг что-то большое и важное
Во мне заплачется, да наконец расскажется.
Не про прежние сожаления,
Не про прошлые сны, и прочее,
А про то, что дни между днями рождения
Почему-то всё короче нам.
Ностальгия всё же вещь хорошая,
Хоть непрошенная да нескладная,
Тем, что душу всю опять взъерошивает,
Заставляя вспомнить самое главное.
И я в ночь позвоню без повода
Спросить, чего у них там бестолкового нового.
А на самом деле про то, что помнят ли меня
На том конце тонкого провода.
А невмочь.
Да невмочь...
Убежать бы скорее прочь --
В тишину Патриарших... Арбатских...
Даже спальных районов дурацких.
|
|